I. ПЕВЕЦ-ПАСТУХ НАЛАЖИВАЕТ ДОМРУ

По привольным, великим горам Алтая изначала Человек-Пастух кочевал, свои тучные стада стерег, древние божьи заветы берег.

Вот ходил Пастух по высоким горам, по зеленым лугам, по речным и озерным берегам - глядел через стада свои ввысь и вдаль и молча задумывал первую песню.

У ветра подслушал, у стука камней, у шелеста листьев, у шума воды, у щебета птиц и у свиста невидимых маленьких тварей - и взял первые звуки.

Стоял на высоком холме над рекою старый, сухой и расщепленный тополь - ветер врывался в сухую расщеплину дерева и завывал, ударял по отвисшей щепе и качал ее в такт, и наигрывал первую песню, учил Пастуха.

С песнею ветра задумал Пастух сделать первую домру. С молитвою срезал он тополь у самого корня. С таинственной думой и заклинаньями выжег огнем пустоту. С великим терпением трудился - обделывал каменным ножиком. Семь раз поранил руки, пока сделал первую доску - покрыть пустоту. Семь разных узоров - кони, козлы и маралы. Собственной кровью навел вокруг домры. Трубные звуки маралов - самая громкая песня Алтая.

С лаской погладил коня, когда выбирал в его хвосте самые длинные, самые крепкие волосы. На голом колене с улыбкой ссучил две струны. Натянул, тронул пальцем, услышал гуденье - побежал поделиться звуками с самой любимой подругой своей. Усадил ее слушать, а сам посмотрел на самую высокую вершину, послал улыбку счастья самой синей и далекой долине.

Домра запела.

Домра запела, запел и певец. Реки и горы запели. Птицы и звери запели. Небо запело. С улыбкою счастья пастушья подруга смотрела и слушала домру.

С тех пор родилась песня и все стали петь об Алтае. С тех пор на всем свете лишь трое бессмертных:

Домра, Певец и Алтай.

Кто скажет: что правда, что сказка, что сон наяву?

Тучи идут по горам, громоздятся, сходятся в круг, думают, что-то решают - кто скажет: чьи это души сошлись?

Всадник едет по горной тропинке, лук натянул, стрелу послал и сразил гордо стоявшего на скале марала - кто скажет: не был ли когда-то марал охотником, а охотник - маралом?

Между гор бегут и пенятся и поют реки, бесконечно спорят с крепкими утесами - кто скажет: нет ли в споре этом мудрости изначальной?

Алтай-кижи родился бедным пастухом и полюбил самую красивую и знатную ханскую дочь - кто скажет: не разлучил ли кто эти две души в прежних жизнях? Не был ли Пастух когда-то ханским сыном?

Когда позднею весною кукушка прокукует в еловом лесу; когда эхо ее песни наполнит синие ущелья;

когда волк линяет в трущобе, а лисица кормит серыми сосцами своих детенышей в темной норе; когда все птицы с утренней зари и до вечерней хлопочут, добывая пищу для маленьких птенцов; когда каждый муравей воображает себя самым набольшим в природе, - тогда пролети серым соколом из края в край по Алтаю и послушай, о чем говорят великие реки, угадай, о чем думают горы-богатыри?

Пролети быстрым соколом над скачущими белыми волнами Чулышмана, подыши прохладой их дыханья, окропи крыло мелким жемчугом кристальных брызг и угадай, о чем поет-рассказывает Чулышман-богатырь, сын высокого озера Джайлю?

Пастух - простой Алтай-кижи, и Чулышман-богатырь - река, и Хан-Ойрот - пророк, и сам великий Хан-Алтай - Ульгень - все в единой песне сливаются, когда утро встает. Все согласным хором единый гимн поют, гимн вечной жизни и Владыке светлых звезд. Многие, многие реки текут, новые, новые струи рождаются, новые, новые слова поют. А песня у всех одна, песня - любовь!

О земля, земля!

Для далеких звезд ты горишь, как звезда. В хороводе млечных путей ты только светлая пылинка. А для глаза человеческого ты необъятный простор. Для души людской - клетка золотая.

Многое множество жило на тебе земных владык. Многое множество прошло по тебе святых и мудрецов. И все ушли в тебя, все стали землей.

О земля, земля, любимая мать моя!

О земля, земля! Хочу разыскать и принести тебе лучший дар. Хочу воспеть Алтай - родину мою, радость твою!

О Алтай, Алтай!

Ты стоишь, Алтай, выше туч и звезд. Голубые небеса - крыша гор твоих, а неисчислимые звезды - очи небесных стражей, оберегающих белизну вершин твоих.

Кто хоть одну жизнь прожил на горах твоих, Алтай, тот никогда не умрет. На высоте снеговых вершин твоих Белый Дух Ак-Яик живет. На седой главе твоей сияет вечный свет. На каменной груди твоей истоки вечной любви - живая вода. В гранитных недрах твоих - сокровища заповеданные.

О Алтай, Алтай, будь благословен!

О Алтай, Алтай! Прекрасно имя твое!

Слово Алтай - синее слово в белом сиянии, окруженное радугой.

Как на серой земле блестит и виднеется белый камень - Ала-Тас, - так на синих горах блестят крылья вечных снегов.

Высоко ушла в небо в жемчужной короне глава твоя, Алтай, великая Белуха - царица земли!

Музыкой ласкает слово Алтай. Песней звучит для каждого странника. Родиной - каждой светлой душе. Маяком - для всякого искателя подвига. Храмом для всякого молящегося. Звуком мощного колокола зов его:

- Алтай! Алтай! Алтай!

Много на горах Алтая сверкает снегов. Много между гор Алтая рек бежит, много у Алтая недремлющих глаз - голубых озер.

Какой на Алтае белее снег - только ослепленные снегом Алтая скажут.

Какая красивее и мощнее река - только видевшие реку Катунь скажут.

Какое самое святое озеро на Алтае - только восторг безмолвия скажет.

О Джайлю, Джайлю, Джайлю-куль, озеро запредельное!

Вознесенное на хребты Сайлюгемские, ты стоишь, как Чаша изумрудная.

Наполненное голубыми кристаллами чистых вод, стрелами солнца, ароматами трав, медами цветов и куреньями хвойных лесов, это ты рождаешь реку Чулышман.

По крутым горам, окружающим тебя, лежат вечные снега - белые ступени великого и светлого Духа Высот.

Над тобой в высоте, опираясь на белые вершины, синяя крыша ласкает взор - там Начало тверди Владыки звезд.

Прими, Владыко, чистый дар от первоисточников Алтая - чаша полна до краев!

...Так Пастух-певец отыскал свой дар. Так сказка-быль об Алтае начинается.