сегда ли сказка - плод мечты досужей?" - Однажды разум у мечты спросил. Мечта ответила: "А суетная быль - не хуже ль? И вымысел - не вестник ли бесплотных сил?"
Случается - и в сказке быль бывает. Как жизнь бывает тоньше грез и сна, Как зов молитвы светом согревает, Так сказка смысла и значения полна: Не все ль равно: Царевна ли начаровала Или крестьянка вымолила у Христа, Но радость и печаль она познала, Познает и несение креста:
Мечтой Царевны был - Руси святой венец: И вот Царевич!.. Как он слаб и бледен, Как он унижен и как беден, - В пятнадцать лет - испытанный мудрец. "Мой юный брат! Что смотришь так сурово? Открой уста, поговори с сестрицей, Скажи мне хоть одно живое слово - Ты мне поручен матерью-царицей!.." Глаза Царевича молитвенно воззрились На лик Георгия, не зная, что сказать И снова, в ожидании, закрылись. Небесный воин снял молчания печать. Давно замолкшие вдруг дрогнули уста И речь Царевича была проста: "Я был в небытии: - сказал устало. - Я жил рабом среди рабов голодных, Где сытое приволье сказкой стало, Где больше нет людей свободных; Где все во власти мрака и растленья, Где запечатаны все добрые слова, Где в пламени погибли все растенья, Где кровью орошается трава, Где брата предают и друга проклинают, Где, вместо Бога, к сатане взывают, Где даже избранных казнят бесславно, Где Голод-Царь нещадно истязает Все племена, с которыми недавно Под небом родины молился мой отец... За то и принял мученический венец..."
Царевич, как орленок, встрепенулся И на Царевну зорко оглянулся: "Мой царь-отец послал меня к народу, Чтоб я познал всю скорбь его без меры, Чтоб я изведал рабство и свободу И испытал всю крепость Русской Веры... И я узнал, какие лицемеры Подчас служили русскому царю: Я сам за них в огне стыда горю. Никто иной, это они шептали Хулу, и на народ, и на царей; Это они неправдой расшатали Русь, кованную подвигом богатырей. Это они веками распинали, И правду Божью, и любовь Христа: Теперь они же первые познали, Куда идет Россия без креста. Но истина едина и строга, - Возмездие неумолимо судит... Когда не распознали друга от врага - Враг победителем, наверно, будет..."
Раскаты грома прокатились где-то. Царевич речь свою на миг прервал. "Всех верных под знамена света Собрать мне Император приказал. Всех воинов, кто не забыл значенья Когда-то ими принятой присяги, Собрать в бесчисленные ополченья Под древнерусские святые стяги. И милость Божия свершается на мне... Как не дивиться мне святому чуду? - Святой Георгий здесь, на боевом коне, И верен Рыцарю вовеки я пребуду!"
На небе новый гром и - пламенем зарниц, Свет запредельный над землей открылся... Царевна пред Георгием упала ниц И радостью Царевич озарился.
О, называющий себя царем природы! Как жалок ты, когда ты зло творишь, Но и тебя минуют все невзгоды, Когда любви хоть каплю сохранишь. Не каплями ли дождь живит все злаки? Не в каплях ли могущество морей? Не в звездах ли божественные знаки - Законы света даже для зверей? И как ничтожна и смешна затея - Разрушить небо, звезды угасить И, в пламени земного Прометея, Свой род звериный истребить!.. Такого ль, человек, ты ждал конца, Когда во тьму начался твой возврат, Когда последний Хам убил отца И в океане крови спрятал Арарат?..
О, Русь заблудшая, в твоих пределах, Не просияли ль подвиги святых? И на земле твоей, в разгаре дела, О, сколько было радостей простых! Не для простых ли сердцем, юродивых, Господь нечестие твое терпел? Но пробил час для дел Его правдивых - И Божию терпенью есть предел:
В молчании, думам этим внемля, Царевич радостно потрогал землю. "Прости мне, Господи, мое дыханье! Бальзам Твой я вдыхаю грудию чужою. Чужое сердце я ношу с тоскою: Но по плечу ли дано мне заданье?" Опять настало краткое молчанье И ветер задержал травы качанье. "Сестра моя, ты это знать должна, - Сказал Царевич сказочной Царевне. - Чужою жизнью жизнь мне спасена. Спасение пришло, как в сказке древней... Среди жестокого грехопаденья Творились подвиги воистину святых. Да знают будущие поколенья О днях, венцом терновым повитых. Так сверстник мой свершил святой обман: Играючи, с невинною улыбкой, Он нарядил меня в свой нищенский кафтан И спас от казни жертвенной ошибкой, А сам венец Царевича приял... Никто об этом никогда не знал, Но так свершился подвиг жертвы новой За жизнь Царевича и за престол... Так избежал я участи суровой, Бродяжкою, без имени, в леса ушел. Теперь, в ничтожестве, я сам не верю: Царевич я иль жалкий самозванец... Так много испытал я в лапах Зверя, Так долго я был просто оборванец. Но видит Бог всю боль моих желаний Об утолении мирских страданий. Завет: Завет царя я выполнить мечтаю И громче Самозванца повторяю: "Тень праотцев меня усыновила, Царевичем из гроба нарекла", - Дабы слепая вражеская сила Разрушить наше царство не могла:" Святой Георгий поднял стяг воздушный И с высоты Двуглавого позвал. Веленьям Рыцаря небес послушный, Орел на стражу до восхода стал... Небесный Воин, взяв копье, склонился На гриву византийского коня И белым облаком на горы взвился. Осколки скал как факелы огня Далекий путь во мраке освещали: "Царевич Русский жив и будет здрав. Воздвигнем ему Город Златоглав!.."
Но сказка наших дней - на быль намек: С терпением Георгий все изведал. Всю Русь изъездил вдоль и поперек, Но Змея дух нигде покоя не дал. Повсюду грязь и мерзость запустенья. Насилие, невежество и тупость. Взаимных ссор слепое средостенье Иль просто обывательская глупость. Вчерашние рабы царя и Бога Трусливо перешли во вражий стан. К добру совсем запрещена дорога, Зато бездонны муки христиан. Святые все давно ушли на небо, Все преподобные покинули скиты. Даже у пахаря нет корки хлеба - По всей стране голодные хвосты: Лишь кое-где в лесах, в часовнях малых, Молитвенные очаги мерцали И там остатки воинов усталых О прошлой славе тризну совершали. Вовеки так: народу недонесть Его судьбы до радостной зари, Когда он позабыл свой долг и честь - Кто возглавляли некогда верхи И на призыв Георгия были глухи. И все свои причины выставляли: Один народ безмерно прославляли, Другие обуздать его клялись, А третьи просто от России отреклись... Но все сходились на одном бесславье: Разрушить Русское самодержавье!.. Исчезло пламя северных варягов; Никто не поднимал державных стягов За Родину, за свет родного очага - Все стадно отдалось во власть врага, И не было нигде священного огня... Со скорбью Георгий повернул коня.
