Г.Д.Гребенщиков

уда еще идти, искать напрасно
Былые отблески в глуши пустынь,
Когда огни надежд везде угасли,
Потрясены твердыни всех святынь?..

Но вот Царевна, по тропе долинной,
Дошла до горной пропасти пустынной,
Где не было ни птиц и ни зеленых трав,
Ни полевых цветов, ни шепота дубрав.

Но пеплом землю буря замела:
Здесь шахт заброшенных зияет пасть -
Здесь были сожжены священные тела:
Здесь Русь цареубийц должна проклясть.

Дрожа от ужаса и слез бессильных,
Царевна преклонилась до земли
И увидала на камнях обильных
Следы кровавые в седой пыли:

Внизу поток ручья по камням скачет.
И показалось ей, что кто-то плачет
Поблизости, как будто под землею:
Царевна оглянулась: горный лес пустой,
Хрустнули сухие ветки под ногою
Да ветер зашуршал пожухлою листвой:
Но плач опять как эхо повторился,
И, удаляясь в лес, Царевну поманил:

Как будто где-то отрок заблудился
И лес пустой призывами будил.
Царевна юная, в порыве жгучем,
Свершая над собою знак креста,
Тревожно мечется в лесу дремучем:

Склонилась над ручьем, чтоб охладить уста,
Но видит впереди скалу гранита,
А на скале - распластанный орел:
Румянцем залились ее ланиты:

Орел родной, могучий и двуглавый,
Но участь скорбную он здесь обрел.
Тяжел был путь его из дальних стран -
Стрела в груди. Сочилась кровь из ран.

И вымолвил орел слова, как стоны:
"Я должен здесь погибнуть без короны,
Но я все тот же символ русской славы,
Великой и святой твоей державы:

Жесток теперь Святой Руси удел,
Но я тебя одну найти хотел,
Чтобы сказать: не потеряй креста!..
Не быть Руси без помощи Христа!"

Орел замолк: Померкли очи славы.
Закрылся клюв; на грудь поникли главы:
Царевна близко подошла к орлу,
Из теплой раны вырвала стрелу.

В сосуд воды прозрачной налила,
Омыла рану мертвого орла:
Но все усилия были бессильны
Перед всесильной волею небес.

Иное назначение святых чудес.
Лишь Воля Божья милостью обильна.
И вспомнила Царевна о Царице
И о кресте, ей посланном в пути.

В тени дерев, у тела мертвой птицы,
В смятенье и душевной битве,
Она простерлась в трепетной молитве
С крестом Георгия у девственной груди.

Впервые не Царевна - Божья раба -
Смиренным был ее земной поклон:
И вдруг все погрузилось в дивный сон:
Пред ней возникла грозная борьба.

Вздымая вихри мощными крылами,
Двуглавый ожил и взлетел: И диво!
Откуда-то перед ее очами
Явился Всадник на коне ретивом;

А перед всадником, в наряде гада,
В змеиной чешуе - исчадье ада,
С угрозою протягивало жало
И в страхе белого коня держало.

Как молния вздыбил над змеем конь:
Копьем разит Георгий, Воин Храбрый,
Но Змей живуч, дыхание - огонь,
И расширялись пламенные жабры:

Так бился змей, невинных пожиратель,
Дракон-Горыныч, черных сил держатель:
И в тот же час из-за дерев предельных
Отчаянья донесся крик свирельный.

Как будто там над жертвою Дракон
Неумолимый совершал закон.
Но битва с ним упорно длилась -
Вот уже солнце за гору спустилось.

Как светлый луч разит тьму грозной тучи, -
Георгий действовал своим жезлом.
Все мужества лишь тем всегда могучи,
Что смело борются с неравным злом.