Г. Гребенщиков
V. Страничка старины
Из цикла "Река Уба и убинские люди"
с. Лосихе, вместо существующей теперь Владимирской волости, раньше было Крутоберезовское волостное правление, а еще раньше, именно в конце 18 столетия, была Крутоберезовская земская изба, подчиненная, управляющей тогда всем горным Алтаем, Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства. При архиве волостного правления и до наших дней сохранились любопытные документы древнего делопроизводства, среди которых имеются даже рапорты сельских властей, писанные на бересте. Некоторые бумаги конца XVIII века и начала XIX нам удалось достать в подлиннике. Это список с манифеста императора Павла I о бракосочетании дочери его великой княгини Александры Павловны, список с манифеста императора Александра Благословенного о созыве войск на Отечественную войну 1812 года, указы от Колывано-Воскресенского горного начальства, приказы земских управителей и рапорты сельских старшин. Документы эти любопытны, как по их содержанию, а также как памятник старинной каллиграфии; что же касается их слога и языка, то современные казенные канцелярии едва ли ушли от них в своем прогрессе, хотя и пишут уже посредством Ремингтона. Я приведу тексты лишь трех таких бумаг, больше всего характеризующих дух старого времени.
"Приказъ. Въ Круто-березовское волостное Правленiе.
Господинъ маiор Голенищевъ-Кутузовъ рапортомъ по таковому жъ к нему редута Плоскова отъ казацкаго пятидесятника Коломина доноситъ, что из того редута, отпущенные до деревни Старо-Алейской казаки Максимъ Даниловъ и Исакъ Карповъ, гд? они прежде жительство им?ли, для забранья хл?ба и своего собственнаго экипажа, на срокъ не явились, почему посыланъ был нарочный казакъ, коему Старо-Алейской деревни жители объявили, что т? казаки отправились на двухъ лошадяхъ въ одной тел?г? в деревню Плосскую, потомъ на редутъ Плосской не бывали, а лошади ихъ нашлись пониже деревни Екатерининской по теченiю на правой сторон? Алея и по объявленiю перевозчиковъ - крестьянъ, что того жъ числа съ перевозу украдена одна лодка, а потому видно, что т? казаки б?жали. Прим?тами жъ оные, Даниловъ: двух аршинъ семи вершковъ, лицомъ б?лъ, волосы и брови русые, голова клиномъ, на л?вой ног? рубецъ. Карповъ: ростомъ двух аршинъ пяти вершковъ, лицомъ смуглъ, глаза карiе, волосы и брови темнорусые, на левомъ боку белое пятно. На нихъ одежды: на первомъ армякъ, шуба поношенная, опояска шерстяная, шляпа, черки, чулки шерстяные; на второмъ шапка верверетовая круглая, армякъ, шуба поношенная, опояска шерстяная, сапоги. С собою снесли ружье, винтовок дв?, дробовикъ одинъ, дв? сумы съ сухарями, которыя по многомуйску нигд? не найдены. Для того Крутоберезовское Волостное Правленiе им?етъ о присматриванiи и о пойм? веденiя своего жителямъ распубликовать и ежели где найдутся, оныхъ забить в крепкiе колодки и за стражею прислать въ кр?пость Устькаменогорскую.
Генерал маiор - (подпись неразборчива)
мая 27 дня 1799 года, N 167.г. Устькаменогорской."
Это, так сказать, старинное удостоверение того, как раньше убегали. А убегали сплошь да рядом, и убегали, надо думать, не от сладкой жизни.
А вот второй памятник старины.
"Указъ Его Императорсккаго Величества Самодержца Всероссiйскаго изъ Канцелярiи Колыванно-Воскресенскаго горноаго начальства Крутоберезовскому волостному правленiю
.
Сообщенiемъ Тобольское губернское правленiе д. 3 числа минувшаго мая с. г. знать даетъ, что состоящая на крестьянин? Тихон? Iевлев? недоимка по указу правительствующаго сената изъ I-го департамента д. : мая 1798 года сложена. А по справк? оказалось онаго крестьянина Iевлева всл?дствiе требованiя его черезъ управителя Крутоберезовскимъ волостнымъ правленiемъ къ высылк? в свое жительство по случаю накопившейся на немъ немалой казенной недоимки и къ справленiю съ прочими крестьянами наряду заводской работы посланы къ управляющему в Барнаулъ благочинiемъ г. Маiору Зубареву и Крутоберезовскому волостному правленiю указами вел?но: Зубареву Iевлева отослать при врачебномъ письменномъ вид? за обывательскою стражею въ оное волостное правленiе,
на что онъ г. Зубаревъ донесъ, что крестьянинъ Iевлевъ въ волостное правленiе 2 числа марта сего года высланъ, а волостному правленiю при присылк? того Iевлева въ неотлучк? изъ своего жительства отдать на в?рное поручительство или волостному правленiю им?ть за нимъ присмотръ и кром? исправленiя заводскихъ работъ никуда не отпускать, при чемъ стараться взыскивать съ него не только Государственныя подати и исправленiе заводскихъ работъ, но и въ число состоящей на немъ по винному содержанiю недоимки, сколько возможно будет въ годъ, однако жъ не мен?е 24 руб. (Предполагается ассигнациями: рубль считался около 35 коп. - сумма франц. Франка) и отсылать т? деньги къ запис? в приходъ въ у?здное казначейство. Канцелярiя горного начальства приказала: о вышепрописанномъ оному Крутоберезовскому волостному правленiю дать знать указомъ.
Iюня 17 дня 1799 года.
Иванъ Алексеевъ.
Секретарь Василiй Протопоповъ.
Канцелярист Семенъ Черчебинъ.
N 4974".
Итак, правительствующий сенат недоимку с Ивлева сложил, а Канцелярия, из которой почему-то повелевают указом Его Величества, приказывает взыскать с Ивлева не только недоимки, но и работы и налоги "по винному содержанию" и, сверх всего, никуда его не отпускать, кроме как на заводские работы.
Приведу еще одну бумагу из архива, которая характеризует старое время с совершенно иной стороны, т. е. время, когда и урядников, за их непристойность, простые старосты заколачивали в крепкие колодки и представляли куда следует... (Мы об этом мечтать уже не можем).
"Въ Крутоберезовское волостное правленiе деревни Большер?ченской отъ старшинъ Травникова и Кирьянова. Рапортъ.
Урядникъ Петръ Груздевъ, напившись пьянъ, который на лошади ?здит и всякаго ругаетъ и меня старшину замахивался и отставного Федора Яркова также всячески ругалъ и называлъ меня прохвостомъ, а именно за то, что я не пустилъ со скотиною в селенiе и всю сходку и старшину обзывал всехъ ворами.
При семъ урядникъ Груздевъ за буйство въ колодк? представляется.
Сентября 5 дня 1812 года.
Сельская приложена (печать)
".
Но это, в своем роде, исключение, да и урядник Груздев, вероятно, совсем иного типа, нежели современные его коллеги. Больше всего бумаг в Крутоберезовском архиве, так сказать розыскного характера... Ищут подати, ищут беглых, ищут для отбывания телесного наказания розгами и шпицрутенами, ищут отступников от православной веры и ищут бродяг и колодников.
Недостаток времени не дал нам возможности глубже и продолжительнее погрузиться в Крутоберезовский архив, в котором можно достать очень богатый исторический материал.
Словом, все эти крепкие столетние бумаги знакомят нас с тем железным режимом, который когда-то беспощадно давил обитателей Убы: заколачивал в крепкие колодки, обращал в бегство, принуждал к каторжной работе. И неудивительно поэтому, что верховья Убы с их дремучими лесами, теснинами и глушью являлись лучшим убежищем бесчисленных беглецов.
Вот эти-то беглецы: от наказанья, от тяжкого ярма, от платежа непосильных податей и от всевозможных притеснений и гонений за веру и были первыми обитателями верховьев реки Убы.
Относительно охранения православия и тогда еще были особые духовные учреждения, что мы усматриваем из бумаг того же архива. Так например, земский управитель Ахвердов от 31 января 1799 г. за N 166 приказывает Крутоберезовскому волостному правлению:
"Препровождая при семъ въ оное правленiе два семипалатинскаго духовнаго десято - начальства сообщенiя, предписываю немедленно произвесть по онымъ на законномъ основанiи сл?дствiе, которое и съ сими бумагами по окончанiи представить мн?".
Это значит, что некое духовное десято - начальство производило бдительный сыск над убинцами в их религиозных исканиях и преследовало на законном основании.
На основании же других преданий был в начале 19 века следующий случай.:
В верховья Убы для розыска некоторых бежавших преступников был выслан военный отряд. Отряд этот вернулся в Лосиху с доброй сотней разных обитателей верховьев Убы. Большинство из них не были ни в чем виновны, кроме неплатежа податей и жили в лесу из страха перед начальством. Но всех их отдали под суд, как беглых бродяг и посадили в Усть-Каменогорский острог. Тогда вступились две деревни Лосиха и Малая Убинка и стали хлопотать о выдаче подсудимых им на поручение. Хлопотали долго и при большом расходе. Наконец, добились, что все арестованные им были выданы. И вот все эти взятые на поруки убинцы стали поочередно "умирать". В течении почти трех месяцев они все, около ста человек, "умерли и похоронены", т. е. другими словами, снова ушли в верховья Убы под новыми именами и фамилиями, хотя всем им торжественно и были справлены поминки...
Имена и фамилии они давали себе сами путем само крещения. А крестили себя просто: разденутся и с молитвой погрузятся в воду р. Убы, оденут чистое белье и назовут себя по святцам новым именем. Отсюда произошли, так называемые, "самокресты", которые значительное время и населяли р. Убу в верхнем ее течении.
