- Слушай, Геннадий, не торопись, – взмолился Сергей Юрков, - ты думаешь, так-то легко твои заморочки на английский переводить.

- Ладно! Помедлю… Да что тут, впрочем, сложного?.. Так вот, бедняк тот, Бар, с горя, сам с горы бросился. Разбился, конечно. С той самой поры тигры на Алтае перестали водиться. Бар – тигр по-алтайски. Интересное дело, но в Америке тогда “бар-мены” появились. С чего бы это?
Геннадий загадочно посмотрел на ошарашенных своей выдумкой американцев и без всякой паузы продолжил:

“Шуршит иголками старик-кедр, шепчет молодому про житье свое бытье.

- А не так давно, лет 150 тому назад, сам преподобный архимандрит Макарий ойрота, охотника Тибана, вот у этого родника в Христову веру снаряжал…

Старик-кедр помолчал, поглядел на лежащего под кроной охотника, и добавил:

Геннадий, сделал паузу, посмотрел на слушающих и, обращаясь к американцам, спросил:

- Бывали в Лондоне? И, не дожидаясь ответа, заключил: - Жаль, сходите. Там, говорят, вот это самое место, где вы сидите, срисовано.

Рассказчик замолчал, пошевелил коряжину в костре, задумался….

Сергей, между тем, закончил переводить, растолковал американцам возникшие непонятности и, зная страсть Геннадия к пространным рассказам, попытался, было, перевести разговор на другую тему. Но не тут-то было.

- Геннадий, продолжай! Что там старый кедр молодому сказал еще? – попросил Билл, коренастый и улыбчивый американец, помощник шерифа из города Флагстаффа.

Рассказчик одобрительно кивнул благодарному слушателю, взглянул на недовольное лицо переводчика и как бы нехотя продолжил:

“Ну, и говорит старый кедр молодому:

- Устал. Корни уже не держат. Падать давно пора. Сегодня, было, надумал, но не получилось.

- А пошто так?

- Да вон, смотри, охотник под моей кроной укрылся. Умаялся за день. Спит сердешный. Пускай поспит – потерплю малость.

Выслушал охотник эту беседу, встал, снял с ветки свою котомку, взял ружье, что вчера к стволу поставил, поклонился старику-кедру, поблагодарил за гостеприимство и зашагал вниз, в долину.

Пошелестел кедр своими лапами вдогонку:

- Ладно уж, ступай.

Прошел охотник с полверсты и слышит: ухнуло что-то. Обернулся, видит: падает старый великан и, падая, машет лапами-руками на прощанье, кричит вдогонку:

- Сту-у-п-а-а-й, сту-у-п-а-а…!”

- Вот так-то, друзья. Безопасно под кедром палатку ставить. Только прежде, сделай милость, - подойди к кедру, погладь его по коре и к стволу ухо приложи. Услышишь непременно: “Мощный, мощный я… Мощь во мне великая…” Не опасайся тогда. Дерево в любую бурю выстоит. А если услышишь: “Мёщи, мёщи мои… Былые…” Протяжно так скажет, с шипением: “Меш-ш-ш”. Старый это кедр, дед дряхлый, упасть может. Недаром кедр по-алтайски “мцш” прозывается.

- А этот великан, что тебе сказал? – спросил Билл, вопросительно глядя на Геннадия. – Ты его слушал?

- Слушал, конечно. Сказал: “Сидите, друзья мои, беседуйте, я еще лет двести с гаком простою.

Билл, поднялся и пошел к кедру. Провел рукой по коре и приложил ухо к стволу. Постоял так с минуту и, улыбаясь, возвратился к костру.

- Ну, что? Слышал? Что тебе кедр сказал? – спросил Билла Сергей Юрков.

Лицо американца расплылось в широкой улыбке. Он хлопнул в ладоши и радостно произнес:

- Слышал. А сказал он мне: “Повезло тебе Билл. Замечательных друзей, настоящих сибиряков, ты повстречал. Учись у них с деревьями разговаривать!”.

Громкий хохот заглушил последние слова Билла.

Кто-то поворошил костер. Брызнул и бросился вверх сноп искр, поднялся высоко-высоко и затерялся, растаял где-то среди мириад звездных огоньков.

И тут вдруг произошло следующее.

Билл встал, поклонился могучему кедру и громко, выразительно начал декламировать на английском языке отрывок из “Песни о Гайавате”. Это было нечто невообразимое. Американец смотрел на Север, в сторону своей родной Аризоны, простирал руки к звездам и читал. Пламя костра выхватывало из темноты и освещало его вдохновенное лицо. Я подумал тогда, что, видимо, так, наверное, выглядел Христос, когда читал Нагорную Проповедь своим удивленным апостолам.

Привожу отрывок песни в переводе Ивана Андреевича Бунина.

На горах Большой Равнины,
На вершине Красных Камней,
Там стоял Владыка Жизни,
Гитчи Манито могучий,
И с вершины Красных камней
Созывал к себе народы,
Созывал людей отвсюду.

От следов его струилась,
Трепетала в блеске утра
Речка, в пропасти срываясь,
Ишкудой, огнем, сверкая.

И перстом Владыка Жизни
Начертал ей по долине
Путь излучистый, сказавши:
“Вот твой путь отныне будет!”

От утеса взявши камень,
Он слепил из камня трубку
И на ней фигуры сделал.
Над рекою, у прибрежья,
На чубук тростинку вырвал,
Всю в зеленых, длинных листьях;
Трубку он набил корою,
И дохнул на лес соседний.

От дыхания ветви шумно
Закачались и, столкнувшись,
Ярким пламенем зажглися;
И, на горных высях стоя,
Закурил Владыка Жизни
Трубку Мира, созывая
Все народы к совещанью.

Билл закончил, обвел взглядом пораженных слушателей и, улыбаясь, устроился на свое место у костра.

Все молчали, пораженные необычайной памятью и начитанностью американца.

Сибиряки почувствовали стыд за шутку, которую выкинул Геннадий над Биллом.

Однако, оправившись от минутного замешательства и, видимо, желая поправить дело, Геннадий встал и, выразив восторг и удивление знанием “Гайоваты”, уже с серьезным лицом начал:

- Билл, Артур, Ричард! Прибавьте к легендам о богатырях американских и нашу сибирскую.

Геннадий показал рукой в сторону Телецкого озера, на чернеющую в ночи гряду гор.

“- Жил где-то в здешних местах могучий богатырь Святогор…”

Геннадий говорил вдохновенно, медленно, давая Сергею Юркову время переводить.

“- Там за озером стоит Красавица “Белуха”. Вершина ее упирается в само небо. С северной стороны ни один смельчак на нее не поднимался. С южной, правда, поднимались… Но это сейчас. А раньше никто к Белухе и подходить-то не смел. Охранял гору сам Святогор-богатырь. Объезжал он ее на своем коне. Конь его – выше леса стоячего. Сядет бывало на него Святогор, тучи ходячие шлемом задевает.

Святогор тот познал много мудрости, сам путь к небесному царству проведал. Взгромоздил гору на гору и поднялся на небосвод. Прошел по звездной дороге к самому трону Всевышнего. И сказал Тот ему:

- Ладно, исполню любое твое желание, не проси лишь царства небесного и Ирия святого!

И тогда Святогор попросил сделать его сильнее и мудрее всех богов и духов, всех сынов Сварога.

Исполнил желание Святогора Всевышний, но сказал ему:

- Хорошо, ты будешь сильнее всех сынов Сварога, но тебя пересилит Камень! Будешь ты мудрее всех богов, но от хитрости человечьей не убережешься!

Очень удивился Святогор, ибо он, Сын Матери-Сырой-Земли, не боялся камней. Не страшился он и хитрости людской, ибо почитал себя умнее любого из людей.

А в это время на земле родился человек – Иван. Поговаривали, что он был сыном Деваны и внуком Перуна. Вырос Ваня и узнал, что у Святогора есть прекрасная дочь – Мария. И тогда явился Иван к Святогору и стал просить руки Марии. Рассердился Святогор, ибо до сей поры, ни один простой смертный еще не женился на богине. И сказал он Ивану:

- Давай сделаем так. Ты будешь прятаться от меня три раза, если сумеешь – твоею будет Мария. А не сумеешь, не прогневись, голову потеряешь.

Ваня обернулся лиственницей и встал в лесу, но нашел его Святогор. Тогда он обернулся звездою и спрятался среди звезд на небе, но и тут его Святогор отыскал. Не мог Иван скрыться от Святогора, ибо имел Святогор Вещенскую книгу, которая ему все рассказывала. И тогда Иван позвал птицу Гамаюн и спросил ее, как спрятаться от Святогора. И Гамаюн дала ему три волшебных перышка. Ваня помахал волшебными перьями над Вещенской книгой и приказал ей молчать, а потом обернулся кольцом на руке своей суженой – Марии.

Не смог найти Святогор Ваню и в досаде сжег Вещенскую книгу, а потом обвенчал Ваню и Марию”.

- Вот так-то, друзья мои! – заключил Геннадий и посмотрел в сторону внимательно слушающих былину американцев.

- И где же теперь Святогор? – спросил Ричард.

- Как где? Там, где нас нет… - ответил Геннадий и продолжил:

“- Едет как-то Святогор на своем богатырском коне. Думает, куда бы силу применить. Заключена она в нем как в душной темнице, день ото дня все прибывает, а девать ее некуда: нет на земле богатыря подстать Святогору, не с кем силушкой померяться.

“По моей по силе богатырской я бы всю Землю поднял” – изрек однажды Святогор и отправился тягу земную искать: решил самой Матери-Сырой-Земле показать мощь свою.

Едет, смотрит, мужик поле пашет. Да так быстро и ловко пашет, что успеть за ним Святогор не может. Легко так управляется, сохой дубы в межу складывает. Скачет за ним Святогор, не поспевает. Закричал:

- Стой, мужик!

Остановил коня пахарь. Посмотрел недовольно на Святогора. Подумал: “Кто это работать мешает?”

Подъехал к мужику Святогор. Спрашивает.

- Кто такой будешь?

- Микула Селянинович, - отвечает мужик. - А ты, я вижу, - Святогор. Что в краях наших алтайских ищешь?

- Да, Святогор. А ищу я случай, как бы Матери – Земле силу свою богатырскую показать. Саму Землю бы поднял, да ухватить не за что. Тягу не найду.
- А! – сказал Микула. Снял с плеча и бросил к ногам Святогора котомку свою. – Подними, богатырь!

Сначала Святогор ткнул ее перстом пренебрежительно, однако не смог сдвинуть с места. Схватился за нее богатырь одной рукой – напрасно. Слез с коня, ухватил котомку двумя руками, натужился так, что кровь из глаз пошла – а поднял сумку всего на волос, сам же по пояс в сыру землю угряз.

- Что в котомке у тебя, Селянинович, понатолкано?

Вытер Микула пот со лба и отвечает:

- Тяга Земная и Камешек Черный упрятан. Не всякому богатырю ноша эта по плечу будет. Лишь пахарь ее одолеть может.

В легенде, про случай этот, так сказано:

“Слезает Святогор с добра коня,
Ухватил он сумочку обема руками,
Поднял сумочку повыше колен:
И по колена Святогор в землю угряз,
А по белу лицу не слезы, а кровь течет.
Где Святогор угряз, тут и встать не мог.
Тут ему и было кончение”.

- Вот так-то, друзья мои, не знал Святогор закона Ньютоновского. Не знал, что всякому действию всегда есть такое же противодействие. Всю свою богатырскую силу на себя и применил. А Микула-то Селянинович еще за тысячу лет до англичанина закон тот знал и применял его по-своему с пользой. Сколько силы и труда в Землю-Матушку вложишь, столько и от нее Родимой получишь”.

- Ну, и где теперь тот Святогор-богатырь стоит? – ахнул Ричард.

- А кто его знает, где-то в горах на земле алтайской. Во всяком случае, мне про то неведомо.

И вот через два года после той ночной посиделки посланец Билла, Макс Оппенгеймер, привез мне в Барнаул бандероль из Америки. Сам достал из пакета фотографию памятника Святогору и сказал:

- Алекс, Билл просил показать это Геннадию и сообщить, что нашелся-таки Святогор. Стоит преспокойно в Чураевке. Видать давным-давно в Америку перебрался. Там тоже пробовал Землю поднять, да и увяз крепко-накрепко.

Запомнил, видать, сказ про Святогора американец Билл. Сильно ему тогда былина в память запала.

Вот и вся история про Святогор-памятник, фотографию которого Вы сейчас, может быть, и рассматриваете. Уж не Георгий ли Гребенщиков – наш Микула Селянинович - в американской Чураевке Святогору остановку удумал? Кто знает? Кто расскажет? Во всяком случае, остается для меня неизвестной и история памятника, и ваятель его Владимир Успенский.

А Святогор и по сию пору стоит недалеко от часовенки Сергия Радонежского, в штате Коннектикут, в русско-американской деревне Чураевке. Угряз в Землю по пояс, выбраться не может. Крепко держит его Земля-Матушка, не американская, не русская, а человеческая.