После события в Петербурге прошло около четырех месяцев.
Богато и со вкусом обставленная гостиная в доме отца Любы. Мягкая мебель, ковры, цветы, картины, тяжелые портьеры. Направо, в глубине гостиной -- рояль, этажерка для нот и дверь во внутренние комнаты, через которую ходят на веранду. Налево -- дверь в комнату няни. Прямо -- арка, через которую видна передняя комната. Через окна передней, с правой стороны, светит предвечернее солнце и видны зеленые деревья сада.
В гостиной, слева в качалке, возле круглого стола сидит, покачиваясь, изящно одетая Ольга. Откинув голову и кокетливо улыбаясь, она слушает стоящего перед ней Перекатова, пожилого и помятого жизнью плешивого человека, с нафабренными усами и завитыми остатками волос. Он, искусственно улыбаясь, ведет с ней беседу и украдкой бросает взгляды в сторону Любы, иллюстрируя свою речь манерными жестами. Глубже на сцене, ближе к арке, сидит с папиросой в руке изысканно одетый Неустроев, человек с интеллигентным вдумчивым лицом, а рядом с ним, повернувшись к нему лицом, сидит, одетый в светлую пару, Бушуев, с бледным болезненным лицом и лихо закрученными усами. Оба ведут горячий спор.
Справа, в мягком кресле, одиноко сидит бледная, одетая в светлое платье, Нина Семеновна и мечтательно смотрит в сторону Любы.
Любовь сидит у открытого рояля и, положив руки на клавиши, выжидательно улыбается горячо спорящим Бушуеву и Неустроеву. Рядом с ней у рояля стоит молодой, безусый, с длинными черными волосами еврей Исаак и держит в руках скрипку, готовую к игре.
По сцене проходит слева направо старенькая, в белом чепце, няня. Занавес быстро взвивается.
Бушуев (громко, почти с визгом, указывая себе на грудь). Я же видел, как он передернул. Ведь иначе не произошло бы такого крупного скандала. Ведь благодаря этому вчера весь клуб был поднят на ноги.
Неустроев. По-моему, в высшей степени рискованно было с вашей стороны затевать. Ведь вы же знаете, что этот человек пользуется... По крайней мере, пользовался до сих пор некоторым уважением...
Бушуев. Ах, полноте, пожалуйста! Уважением! А откуда, скажите пожалуйста, он приобрел это уважение?
Неустроев. Позвольте, Михаил Васильевич... Согласитесь сами, что...
Ольга (оборачиваясь к ним). Господа, не пора ли окончить этот спор?
Неустроев
(тише). Что нельзя обвинять человека в таком тяжелом...Бушуев. Обвиняю смело потому, что это безобразие...
Перекатов. Хе-хе! Михаил Васильевич, как истый игрок возмущается... (К Ольге). Вы не слышали об этой истории? В клубе?
Бушуев (понижая тон и торопясь, Неустроеву). Вы же редко бываете в клубе, вы не знаете, что это за господин.
Любовь (грустно улыбается). Может быть, не стоит играть сегодня больше... Оставить, да?
Перекатов (сладко улыбаясь). Нет, что вы? Вы так божественно играете. Я с наслаждением буду слушать и прошу...
Ольга (смеясь). С наслаждением?.. Вы? Это для меня новость. Вот никак не думала, что вы можете еще наслаждаться. Я думала, что вы уже достаточно насладились.
Перекатов (упрекающе Ольге). Ай, ай, ай!
Нина Семеновна. Оля, да замолчи же!
Бушуев (Неустроеву). Ведь там творится черт знает что.
Неустроев (отмахиваясь, идет от него на цыпочках и негромко просит). Внимание, господа, внимание! А то мы Любви Дмитриевне испортим весь вечер... Тс-с. Начинайте, Любовь Дмитриевна.
Любовь. Мы будем сейчас играть совершенно новый номер в нашем репертуаре. Когда я была в Петербурге, там один близкий мой знакомый дал мне слова, а Исаак Соломонович написал на них музыку. Так что слушаем нашего местного композитора.
Исаак, улыбаясь, кланяется Любе.
Любовь. Мы начинаем. (Она медленно перебирает клавиши и, когда скрипка начинает лить тихую мелодию, Любовь мечтательно смотрит в пространство и декламирует).
"В дни юношеских заблуждений, как ангел с неба, ко мне спускались грезы и ласково меня манили в даль... Туда, где смеющееся счастье обещали мне, и благодатный мир, и вечную любовь, и радостную, радостную жизнь. И ткали мне они дрожащие в эфире перспективы из розовых надежд о тихих наслаждениях. Они шептали мне, что хищный зверь придет к моим ногам и теплым языком лизнет их. Доверчиво слетят пернатые на землю, ласкаясь, сядут возле зверя и будет он с улыбкою смотреть на них. И станут понимать друг друга люди, они друг другу станут верить и всех и все любить. В таинственном молчанье затихнет море, бурлить не станут реки, и все стихийные явления замолчат там, будет царство красоты молчания и мира, где все замрет в восторге перед счастьем и будет все, как дивный сон. (Она умолкает, не переставая мечтательно смотреть в пространство
).Исаак, оборвав мелодию, вопросительно смотрит на нее.
Нина Семеновна (подходит к Любе и восторженно шепчет). Как хорошо!
Любовь (Исааку). Не будем кончать.
Неустроев. А что же говорится дальше?
Любовь. Там говорится о разочарованиях. Я не люблю этого конца.
Исаак. Там говорится так: "Но вдруг змеей холодною закралось в сердце мне сомненье и с дерзкой завистью вспугнуло сладкий сон. И я, утративший прекрасные виденья, перед собой увидел жизнь. Суровой, властной и спокойной с тяжелым молотом в мозолистой руке, она смотрела на меня с ехидною насмешкой и со злым презреньем говорила: красива только ложь, а правда безобразна". (Другим тоном). Вот конец этой сказки...
Неустроев. Да, интересно! Кто же это написал?
Перекатов. Вероятно, артист или писатель, какой. Ведь, любовь Дмитриевна витает всегда высоко над нами. Хе, хе, хе!
Любовь. А это дурно?
Ольга (загадочно). О, напротив, прекрасно! Но не все прекрасное -- разумно. (Лукаво смеется).
Любовь
. Поэзия потому и хороша, что она далека от холодного ума. Правда, Исаак Соломонович?Исаак (кладет на рояль свою скрипку). Я думаю также.
Бушуев (подходя к Неустроеву, возобновляет спор). А меня все-таки удивляет, почему вы заступаетесь за этого шулера.
Неустроев. Полноте, не шулер он вовсе!
Бушуев. Откуда вы знаете, что нет?
Ольга. Мишель! Не пора ли бросить беседу о шулерах?
Перекатов (снова к Ольге). Пусть их! Это же так занимает Михаила Васильевича. Хе, хе, хе! (Продолжает тихо говорить с ней).
Бушуев
. Олечка, мы тебя не трогаем и ты не мешай нам. (Шепотом продолжает спор).Нина Семеновна
(тихо Любе). Когда вы исполняли эту сказку, мне почему-то вспомнился Федор. Он так грезил о счастье... и верил в иную жизнь.Любовь (ласково). Какая вы милая! Какое у вас чуткое сердце!
Нина Семеновна. Это он дал слова? Да?
Любовь. Да. Он написал их для меня.
Нина Семеновна. Правда? Какой он чудный?
Няня (выходит справа и подходит к Любе). Чай-то я на веранде велела наготовить. Готов чай-то. Приглашай, Любонька.
Любовь. Хорошо, милая няня, спасибо. (Подходит к ней). Няня, а ты велела отвезти письмо, что я дала тебе?
Няня. Как же, моя писанная, как же. Отвез Семен давно уж.
Любовь (озабочено). А его все еще нет. (К гостям). Господа, пойдемте чай пить.
Няня уходит.
Исаак идет в дверь направо.
Бушуев (идя за Исааком). Нет, вы не сильны в психологии, а еще педагог.
Неустроев. Силен или не силен, а без фактов не стану трепать доброе имя человека.
Бушуев (в дверях). Не человек он, а шулер!
Неустроев. Потому что вы несчастливо играете. Это же не основание...
Оба уходят.
Перекатов (хихикая, Ольге). Все еще о шулерах...
Ольга (пропускает мимо себя Перекатова). Прямо возмутительно!
Перекатов. Хе, хе, хе! (Уходит).
Ольга
(к Любе). Мне нужно сказать тебе два слова.Любовь (удивленно). По секрету?
Ольга, молча кивает головой.
Любовь (к Нине Семеновне). Милая Нина Семеновна, похозяйничайте за меня там... (Указывает на веранду).
Нина Семеновна
. Хорошо. (Уходит).Ольга
(затворяет двери и, лукаво улыбаясь, подходит к Любе). Можно с тобой говорить откровенно?Любовь. Что за вопрос? Я думаю.
Ольга. Видишь ли, меня интересует твое странное поведение по отношению к Перекатову.
Любовь. Я тебя не совсем понимаю.
Ольга. Любочка, зачем притворятся? Ведь тебе уж двадцать два года. Ведь ты отлично знаешь, почему он почти каждый день бывает у вас.
Любовь. У него же всегда дела с папой... Почему ты говоришь от имени Перекатова?
Ольга. Ты не сердись на меня, пожалуйста. Слушай!
Любовь (перебивая). Я в последнее время замечаю, что ты ведешь какую-то интригу... О чем-то толкуешь с Перекатовым и вообще... Уж не думаешь ли ты сватать меня за этого старика?
Ольга (отводит глаза и, сцепив пальцы). Какая ты, право... Нетерпеливая... Я хотела... Ну, да. Почему ты думаешь, что он... Ведь, кажется, его положение, да и состояние...
Любовь (насмешливо). О, да! Только винокуренный завод полмиллиона стоит... Послушай, Оля, оставим этот разговор, ради Бога! (Улыбаясь). Идем лучше чай пить.
Ольга (смелее). Нет, подожди! Я тебе хотела сообщить еще одну новость. (Пристально смотрит на Любу). Говорят, этот, как он... Ну, помнишь? Федор-то, вернулся из Петербурга.
Любовь (строго смотрит на нее). Ну, так что же? Я знаю это.
Ольга. Ах, ты уже знаешь? Говорят, что его удалили из университета.
Любовь (притворно). Да? Скажите. Кто это говорит? Не Михаил Васильевич?
Ольга. У Мишеля большие знакомства в Питере, ему оттуда писали. Говорят, теперь он опять едет снова пахать землю. Неправда ли, какие замечательные результаты твоего преподавания?
Любовь
. Послушай, Ольга, как это недостойно тебя -- заведомо извращать истину...Ольга. А тебя это очень волнует? Ты что же все еще принимаешь горячее участие в этом юноше?
Любовь. Напрасно ты думаешь, что он нуждается в чьем-либо участии. И я попросила бы тебя не говорить о нем таким пренебрежительным тоном...
Ольга. Так и знала. (Закидывая голову). Знаешь, что я тебе посоветую? Как можно скорее покончить с такими знакомствами, которые сильно могут поколебать твою репутацию в глазах общества...
Любовь (строго). Ты думаешь?
Ольга. Да! А с мнением общества нужно считаться. И тебе -- особенно!
Любовь (насмешливо). И мне особенно?
Ольга (резко). Потому, что уже почти весь город говорит, что ты занялась воспитанием кучеров и уличных музыкантов.
Любовь (теряя самообладание). Ах, вот как? И тебе не стыдно пользоваться такими средствами для своей интриги?
Ольга. Мое дело тебя предостеречь. В самом деле, к чему тебе понадобилось знакомство с этим Исааком, который постоянно бывает у тебя и именно без твоего отца?
Любовь. Боже мой! Ты же знаешь, как я люблю музыку и, как не любит отец евреев... И если он бывает у меня для репетиций, то неужели в этом твое общество допускает такие мерзкие толкования? Господи, что же это тогда это за общество?
Ольга (перебивая). Словом, я сказала все! И советую не особенно швырять таких людей, как Спиридон Аркадьевич... (Идет на веранду и, увидев входящего Перекатова, неестественно громко смеется).
Перекатов
(с поддельной жалобой). Господи, так же нельзя! Бросили нас одних и погибли здесь. Мы скуча-а-ем! Мы ужасно скучаем без вас!Ольга (ему мимоходом). Ловите момент. (Уходит).
Перекатов
(подходит к Любе). Я не шутя... Я ужасно соскучился и именно о вас!Любовь (сухо и холодно). Да?
Перекатов (тем же тоном). Ужасно соскучился! А вы все ко мне так не снисходительны, право! (Сладко улыбаясь). Не, полно вам томить меня. Ведь это же так тяжело. Ну, улыбнитесь! Бросьте мне, так сказать, хоть луч надежды. (Берет ее руку и хочет поцеловать).
Любовь вырывает руку, презрительно и молча смотрит на него.
Перекатов (растерянно). Любовь Дмитриевна... Я... Гм... Любовь Дмитриевна, я теперь серьезно... Серьезно хочу переговорить с вами.
Любовь. Ах, вы думали, что со мной можно и не серьезно!
Перекатов (осклабляясь). Ах, Боже мой! Как это вы, право!
В арке появляется Федор.
Федор, одетый просто во все черное, с черной мягкой шляпой в руках, робко улыбается и нерешительно идет к Любе.
Любовь (не скрывая радости). Наконец-то! А я думала, что вы не придете. Вы получили записку?
Федор (пожимая руку Любе). Я стеснялся было, но решил пойти.
Любовь (к Перекатову). Вы не знакомы?
Перекатов (небрежно протягивая кончик руки). Здрассте!
Федор (не подавая руки). Господин Перекатов?
Перекатов (держа руку). Да, да!
Федор (указывая на протянутую руку). Не утруждайте вашу руку...
Перекатов отдергивает руку и изумленно смотрит на Федора.
Федор. Эта самая рука когда-то уже раз потрудилась, столкнула меня с крыльца вашей конторы.
Любовь насмешливо смотрит на Перекатова.
Перекатов (отвертываясь). Я ничего подобного не помню.
Федор. Где же помнить? У вас таких случаев было, вероятно, не мало! За то я помню.
Перекатов (пожимая плечами). Странно, право. Это же... Я не знаю, что такое... (уходит).
Любовь
(хватает Федора за руку и радостно шепчет). Браво, браво, мой Федор. Как я тебе рада. Я точно знала, что приедешь на этом пароходе. Я ведь встретила тебя, видела, как ты сошел, как брал извозчика и, как поехал. Видела, но не хотела окликнуть и подойти, потому что боялась выдать себя в глазах кумушек. А их тут так много и языки у них такие плодовитые, что наше свидание выросло бы в скверный фельетон.Федор (грустно улыбаясь). Какая ты славная... И как трудно, должно быть, жить тебе среди этих людей?
Любовь. Да, но ведь я живу в своем особом мире... Этот мир -- музыка. Я тебе представлю моего нового знакомого. Это некто Исаак Соломонович. Удивительно музыкальная душа! Ты знаешь, твоя сказка так очаровала его, что он написал на нее музыку, и мы только что исполняли ее. Это такая прелесть! Только зачем было писать такой тяжелый конец?
Федор (печально улыбаясь). Так написалось... А как, однако, я неловко чувствую себя здесь. Точно вот сейчас выйдет твой отец и спросит: как я смел войти в эту комнату? (Горько улыбается и поникая головой).
Любовь
(грустно). Не надо этого вспоминать. Зачем? Ну, будет, не надо! Ведь я так люблю тебя, мой милый, мой единственный! Теперь я люблю тебя даже таким, каким ты был давно, когда не смел войти сюда. Я припоминаю, как гордо умел ты молчать, когда папа несправедливо сердился на тебя. Но теперь ты разве такой робкий и забитый, каким ты был тогда? Посмотри на себя, какой ты теперь!.. (Оживляясь). Ты знаешь, что этот богатый старик Перекатов добивается моей руки и так как ему этого не удается, то в качестве свахи теперь хлопочет Ольга... Моя подруга Ольга! Ты видишь, что здесь даже подруга готова продать меня во имя собственных выгод. Именно выгод, так как Бушуевым, благодаря мне, этот винокур открыл новый кредит... Но что же ты так грустно смотришь на меня? (Нежно). Ну, будет же... (Смеется). Будет! Пойдем на веранду, там и Бушуевы... Нина там. Идем туда.Федор. Но ведь и этот там же... А впрочем, что ж? Идем. (Идут, но шум за сценой останавливает их
).Няня
(кричит). Да нету, тебе говорят, никакого тут Миленьтича... Фу, какой ты непутевый!Клементий. Да ты дай поглядеть-то! Я че съем твои хоромы, што ли?
Няня (отворяя двери). Да смотри ты! Да не ходи туды -- натопчешь ковры-то!
Клементий (одетый в красную рубаху, запущенную в красные чембары, которые одеты поверх бутыл и висят, как мешки. В руках войлочная шляпа. За опояской -- бич. Высовывает голову и затем врывается в гостиную и, указывая на Федора, весело кричит). А это кто? (Идет к Федору). Здорово, Федор Миленьтич!
Федор (бросается к Клементию). Клементий! Вот не ожидал! (Обнимает его).
Клементий
. Че, баешка мой. Не пускать, да и только... Я говорю, што по следам бежал, а она говорит: нет. Фу-у! Вспотел даже... (Вытирает лоб). Другой день по городу бегаю, все ищу.Любовь (к Федору). Родственник, да?
Федор. Да, почти... (К Клементию). Ну, спасибо, брат, что нашел меня!
Любовь. Няня, так прими и угости его... (К Федору). Ну, поговорите да идите на веранду. (Уходит).
Няня
(пристально смотрит на Федора и ударяет себя по бедрам руками). Батюшки, да неужто это ты, Феденька?Федор. Я, нянюшка. Я, здравствуй! (Подает ей руку). Иди, готовь самовар, чаевать приду.
Няня (посмотрев на него, еще раз ударяет себя по бедрам). Ишь ведь, Господь дарования-то дал! (Уходит).
Федор
(к Клементию). Да ты как это попал-то сюда? Зачем? (Идет с ним к левой двери).Клементий
. На вот, он че? Да тебя встречать!Федор (останавливается удивленный). А... Савелий, ведь я же ему писал.
Клементий (расставив ноги и засунув большие пальцы рук за опояску, вперяет задумчивый взгляд в пол). Че... Баешка мой, Савелий... Вот третья неделя, как...
Федор (тревожно). Что, что?
Клементий (бросает на Федора печальный взгляд и снова, устремив его в пол, вздыхает). Похоронили, брат, Савелия Миленьтича...
Федор (отшатнувшись, замирает в позе тяжелого вопроса). Как? Савелия?
Клементий. Избеночку осенесь перетрясал. Ну, знаешь, один так один -- надорвался. Ну, да вдобавок, надо быть простыл. Лесишко-то возил издалека, поблизости-то порубили теперь все, а лопотеночка-то плоха была знать-то. Простыл... Зачах, да зачах, а в Пасху и Богу душу отдал.
Федор (уныло и тихо). Такой сильный, здоровый был.
Клементий. Нужда-то она, баешка, хоть дьявола сломит... Старушонка-то мается теперь. За дровишками даже сама таскается... Плачет все. Не дождусь гыть, должно быть, своего сокола. (Смахивает руками слезинки). Приходит ко мне: "Поезжай, гыть, Бога ради!" Куда деваешься? Поехал. Лошеденочки-то плохи у них, так в пристяжки-то свою подпряг... Худо, брат, Федор Миленьтич, стало наше житье. Никогда не думал, што такое утешение в земле будет, а оно вот и у нас видно настанет, потому "расей" этой понаехало видимо-невидимо. В народишке пошла злоба, пьянство. Просто никуда негодно. Не у ково ни спросить, ни посоветоваться. Писаришко постоянно пьет, а староста без него в толк ничего взять не может. Мы и сами-то тебя ждем -- не дождемся. Может, хоть ты на ум поставишь. А то просто -- сбился с толку народ! (За сценой слышны голоса).
Федор
(оглядывается). Пойдем туда, а то тут неловко.Клементий. Ну, и, слава Богу, доискался все-таки. А то думал -- не найду. (Уходит налево, к няне).
Входит Исаак, молча разбирает ноты и ставит одну из тетрадей на рояль.
Бушуев
(входит вслед за Исааком и горячо, входящему за ним, Неустроеву). Вот, ей Богу, какой вы казуист. Зачем вы перефразируйте всегда... Лишь бы мне противоречить мне...Неустроев. А вы ужасно не любите, когда с вами не соглашаются...
Ольга, громко смеясь, входит вместе с Перекатовым и берет в руки свою шляпу. Перекатов напыщенно и льстиво что-то шепчет ей.
Бушуев (останавливается перед Неустроевым). Я же привел вам факты, факты!
Неустроев (сердито). Над такими фактами посмеются даже дети...
Бушуев. Ну, уж, батенька, если я говорю смешно, то вы совсем говорите вздор!
Ольга (к мужу). Мишель, ты начинаешь вести себя неприлично.
Перекатов. И все на счет клубных историй. Хе, хе, хе!
Неустроев. Меня всегда возмущает, когда мужчина начинает сплетничать...
Бушуев. Я? Сплетничаю?
Ольга. Господа! Мне стыдно за вас!
Нина Семеновна (входит под руку с Любой, радостно). Да не может быть? Где он?
Любовь (ища Федора). Куда же он ушел?
Нина Семеновна (Ольге). Ты слышала, Оля? Говорят, здесь Федор!
Ольга (осклабляясь). Ну, что тут особенного?
Нина Семеновна. Да здесь! В доме!
Ольга (удивленно). Как здесь?
Любовь (с улыбкой к Ольге). Вас, может быть, это шокирует? (Уходит в дверь налево).
Ольга
(возмущаясь). Этого еще не доставало!Перекатов. Представьте, да. Я только что имел неприятность... видеть этого субъекта. (Берется за цилиндр).
Нина Семеновна
(строго к Перекатову). Неприятность? Это почему же? Вероятно, он не совсем ласково обошелся с вами? За то, кажется, что вы когда-то обласкали его...Ольга (многозначительно). Нина, нельзя ли без волнений. Тебе же это вредно.
Бушуев (ко всем). В чем дело, господа?
Ольга (прикалывая шляпу). Нина снова своим Федором бредит.
Бушуев (с насмешкой). Ах, этим? (К Нине). Бросьте, Нина Семеновна! Тема-то слишком избита.
Нина Семеновна (горячась и кашляя). Но все-таки она интереснее темы о клубных скандалах.
Бушуев. Эге... Да и вы умеете ругаться...
Нина Семеновна. Меня возмущает, что вы, кажется, готовы в присутствии самого Федора выказывать ваше пренебрежение к нему. За что, скажите, пожалуйста, вы вечно травите его?
Бушуев (презрительно). Очень нужно травить какого-то психопата, который бросил университет, потому что вообразил себя каким-то...
Неустроев (к Бушуеву). Ну, вот видите. Да вы знаете этого Федора?
Бушуев (горячась). Да ведь она оскомину набила с этим своим Федором!
Нина Семеновна (к Бушуеву). И все-таки вы не знаете его, потому что он выше ваших понятий.
Ольга. Ну, уж ты хватила!
Перекатов (насмешливо взглянув на Нину). Хе, хе, хе! Выше наших понятий!
Нина Семеновна (волнуясь). Да, именно выше понятий тех, которых все мировоззрение простирается не дальше городских сплетен или мелких скандальчиков... А Федор -- человек!
Бушуев. Психически расстроенный.
Нина Семеновна (бледнея). Если он оставил университет и карьеру и возвращается к своим, то это ставит его еще выше в моих глазах. Потому, что нечего ему делать среди вас и подобных вам, совершенно не знающих, зачем собственно учились вы сами в университетах?
Бушуев (презрительно). Ну, положим...
Нина Семеновна (продолжая). И если бы все сыны деревни, затерянные среди нас таких, как вы, вернулись к своим, как пчелы в улей, жизнь приобрела бы смысл. (Она кашляет).
Ольга
. Ну, вот видишь, ты уже кашляешь... Оставь, пожалуйста...Нина Семеновна (машет рукой). И я теперь готова снова вернуться к своему тяжелому труду, потому что вижу, что он не пропадает даром. Я теперь, может быть, на пороге могилы верю больше, чем когда-либо в те гигантские силы, которые лежат там под слоем чернозема. И они, эти силы, скоро встанут во весь свой рост и тогда... (Она, обессиленная, шатается и, сдерживаемые рыдания, вырываются из ее груди).
Исаак
(подбегая к ней). Выйдем на воздух! Успокойтесь. (Уводит ее).Неустроев
(к Бушуеву). Ну, вот видите. За что вы так обидели ее?Бушуев. Вот еще! Вольно ей в самом деле горячиться... Из-за какого-то там... (Берет шляпу).
Неустроев
(удивленно). Да какое вам дело?Бушуев (осклабляясь). А вы чего опять?
Ольга. Ну, господа, я вижу, что нам действительно пора на воздух, а то мы, пожалуй, все до обморока договоримся... (Оглядывается). А где же любовь?
Неустроев (ищет шляпу). Да, это верно!
Перекатов. Да, да! Где же Любовь Дмитриевна?
Любовь (входит вместе с Федором). Позвольте, господа, вам представить... Федор Мелентьич!
Федор отдает всем общий поклон. Неустроев кивает ему издали приветливо, Бушуев -- сухо. Перекатов, как бы нечаянно, поворачивается к Федору спиной.
Федор (увидев Ольгу, подходит к ней и подает руку). Здравствуйте, Ольга Семеновна.
Ольга (небрежно подает руку и, застегивая перчатку, говорит коротко). А... Здравствуйте. Давно ли приехали? (И, не дожидаясь ответа, обращается к Любе). Мы решили пройтись, пока светло. Ты не пойдешь с нами?
Перекатов (сладко улыбаясь). Да, да. Я просил бы тоже составить с нами компанию.
Любовь (чувствуя неловкость). Меня удивляет, господа, вы так вдруг уходите!
Ольга. Да пора, а то мне еще нужно к Подгорским забежать. Ты не пойдешь? (Целует ее холодно). До свидания. (Подает руку Федору и подбирает юбки).
Федор, молча и сурово стоит в стороне.
Перекатов (подавая Любе руку). В таком случае позвольте пожелать вам всего наилучшего. До свиданья! (Многозначительно). Думаю, что до свиданья.
Любовь (выразительно). Прощайте!
Бушуев (пожимая руку Любе и, слегка кивнув Федору). Будьте здоровы!
Неустроев (пожимая руки и Любы и Федора). Всего доброго! (Уходя, к Бушуеву). Вы что же сегодня в клуб? Да? (Со смехом). Набираться новых впечатлений.
Бушуев (полупрезрительно). Придете вы к нам! Никуда не денетесь, придете!
Ольга (в передней). Ну, господа, оставьте, а то вы и на улице сцепитесь...
Перекатов (замыкая шествие). Хе, хе, хе!
Любовь (подходя к Федору, ласково говорит). Полно о них думать. Еще лучше, что мы остались одни. Почему ты такой грустный, скажи?
Федор. Какая ты светлая, хорошая. За что ты так любишь меня? если они узнают, они совсем отвернуться от тебя.
Любовь. Но что для меня они? У меня есть ты! И зачем мне знать, за что я люблю тебя? Люблю потому, что ты цельный, ясный, упрямый. Знаешь, как большие деревья врастает в землю? Они так крепко держатся корнями, что их не своротит никто, кроме времени. Вот и ты такой же. Когда будет жарко -- я укроюсь твоей тенью. Когда будет буря -- я буду держаться за тебя... И буду любоваться тобою и твоей борьбой за тепло и солнце...
Федор (с горькой улыбкой). Да... И потому, что я врос в землю, буря схватит тебя и унесет, как светлое облачко... И я не в силах буду удержать тебя.
Любовь (ласкаясь). Зачем так говорить? Не надо...
Федор (печально). В то время, когда облачко свободно несется к небу, дерево все глубже врастает в землю.
Любовь (тревожно смотрит ему в глаза). Зачем ты это говоришь?
Федор молчит, опустив глаза.
Любовь (с возрастающей тревогой). Ты что-то таишь от меня? да, да?
Федор (с тоскою, дрогнувшим голосом). Ты и я... мы также не равны.
Любовь (в испуге). Что?
Федор (нежно приближается к ней). Ты дивная сказка, мечта о красоте, а я... Я лишь дерево, тоскующее по родимой почве. Я умру без чернозема, а ты, ты умрешь без яркого света, без красоты, которых там нет.
Любовь (хватаясь за него). Ты что-то хочешь сказать ужасное.
Федор (твердо). Я не хочу твоей гибели... (Нежно). Я люблю тебя, как солнечный луч, как светлое облачко. И пусть оно не растает, пусть вечно тоскует по нем... (Тихо). Так будет лучше. Я не должен принадлежать никому, кроме тех, чьи слезы горше слез о любви.
Любовь (шепчет в ужасе). Я ничего не понимаю! Ничего не понимаю!
Федор (тише). Я должен ехать к ним. Прости меня.
Любовь (вся, затрепетав и бросаясь к нему). А я? (Стоит в оцепенении).
Клементий
(быстро входит и, вытирая усы, низко кланяется Любе). Спасет вас Бог за хлеб, за соль! (К Федору). Ну, Федор Милентьич, я пойду запрягать. Давай собираться, паря...Любовь схватывается за спинку кресла и, тяжело дыша, слегка хватает себя за горло, точно ее кто-то душит.
Федор (взглянув на нее, глухо к Клементию). Может быть, завтра, Клементий?
Клементий (взмахнув шапкой). Што ты, баешка, Федор Милентьич! Время-то ведь рабочее, да и старушоночка-то шибко ждет тебя. А за ночь мы по холодку-то куда-а с тобой укатим... Нет, уж, пожалуйста, Милентьич!
Федор (глухо). Хорошо... Запрягай.
Клементий (уходя). По холодку-то и лошадям полегче. (Уходит через комнату няни).
Федор нерешительно подходит к Любе, но, увидев на себе ее холодный взгляд, отступает.
Любовь Ты... никогда не любил меня!
Федор (сквозь слезы с горечью). Я не любил? (Пауза). Что ж? Ты вправе это сказать! (Совсем тихо). Прости. (Колеблется и, подавляя рыдания, медленно идет к выходу).
Любовь со слабым стоном порывается за ним, но останавливается посреди гостиной и замирает в позе глубокой тоски. Федор, услышав стон, останавливается, как бы борясь с собою, но, сделав усилие, быстро уходит.
Нина Семеновна (входя с Исааком). Сыграйте еще раз. В этой мелодии столько красивой тоски...
Исаак берет скрипку.
Нина Семеновна. Но где же Федор? (Увидев Любу, она замирает на месте).
Исаак начинает играть, но, взглянув на Любу, отнимает смычок. Потревоженная мелодия жалобно звучит, медленно смолкая в тишине.
Занавес