Марк Иосифович Юдалевич
Дореволюционный Барнаул примечателен пребыванием в нем многих выдающихся людей. Старинный двухэтажный дом, где сейчас помещается мэрия, старожилы до сих пор называют “домом Фролова”. Он был выстроен для Петра Козьмича Фролова - начальника Алтайского горного округа, человека высокой культуры и разносторонних интересов, строителя первой в России рельсовой дороги, вышедшей за пределы производства. Одну из самых старых в Барнауле Демидовскую площадь возводили, главным образом, два барнаульских архитектора, ученики Карла Росси - Яков Попов и Лаврентий Иванов. В Барнаульском горнозаводском училище в разное время преподавали: Василий Владимирович Петров - известный русский электротехник, Василий Васильевич Радлов - крупнейший тюрколог и полиглот. Учителем рисования был академик русской живописи Михаил Иванович Мягков. Медицинскую службу в Алтайском горном округе долгое время возглавлял талантливый врач, путешественник и естествоиспытатель, член-корреспондент Академии наук Фридрих Вильгельмович Геблер. Более четырех лет Алтайским горным округом руководил замечательный металлург Павел Петрович Аносов, открывший, утерянный в средние века, секрет изготовления булатной стали.
Но даже среди всех этих и еще многих, не названных мною, людей выделяются два человека, прославивших Барнаул, своей мировой известностью. Это великий теплотехник Иван Иванович Ползунов, своим изобретением парового двигателя постоянного действия открывший век пара, и большой русский писатель Георгий Дмитриевич Гребенщиков. Именно о нем и пойдет речь.
Гребенщикова высоко ценили Горький, Короленко, Шишков, Бальмонт, Симонов, Скиталец, Бахметьев, Н. Рерих, И. Бунин, Коненков, Сикорский, Рахманинов и многие другие писатели, и деятели русской культуры. Куприн считал Гребенщикова надеждой русской литературы, а Ф.М. Шаляпин сказал об эпопее “Чураевы”: “Когда я читаю “Чураевых”, я горжусь, что я Русский и завидую, что не Сибиряк”.
О Гребенщикове написана целая литература. Скажу здесь о самом главном.
Родился писатель в предгорном алтайском селе Николаевский рудник в 1883 году. В бедной семье горнорабочего, а позже крестьянина Дмитрия Лукича Гребенщикова было шестеро детей. Жизненные университеты сибирских литераторов, как правило, не отличались благополучием. “Человеком страшной жизни” назвал Горький барнаульского поэта Ивана Тачалова. Вечная нужда преследовала другого нашего земляка - Ивана Кущевского, который единственное свое крупное произведение написал в больнице ночами, меняя скудные больничные пайки на свечи.
Георгий Гребенщиков тоже упорно боролся за существование, работая учеником мастера каучуковых и штемпельных дел, мойщиком посуды на заводе фруктовых вод, санитаром в больнице, писцом у лесничего, писарем у мирового судьи, письмоводителем у нотариуса. С этим связаны его скитания по Сибири. Лишь стремление к самообразованию и помноженный на трудолюбие большой талант помогли Гребенщикову стать профессиональным журналистом, а потом и писателем. С двадцати двух лет он начал активно печататься, в 1906 году издал первую свою книгу стихов и прозы “Отголоски сибирских окраин”.
В Омске Георгий Дмитриевич редактирует газету “Омское слово”. Газета смело выступала против бесправия рабочих, самодурства и произвола предпринимателей и властей поэтому, просуществовав всего полгода, была закрыта “за вредное направление”. Гребенщиков вместе с издателем А.Г. Сунгуровым были подвергнуты двухнедельному административному аресту.
Патриарх сибирской интеллигенции Г.Н. Потанин, чье влияние в Сибири сравнивали с влиянием Льва Толстого, посоветовал Георгию Дмитриевичу перебраться в Барнаул для работы в газете “Жизнь Алтая”. В этой газете Гребенщиков был поначалу литсотрудником, потом редактором, а после этого заведующим литературным отделом. Главным образом, благодаря его участию, газета стала носить последовательно демократичный характер, и, не имея даже губернского статуса, сделалась одной из самых популярных газет Сибири. Гребенщиков опубликовал в “Жизни Алтая” десятки своих материалов - рассказов, путевых заметок, очерков, рецензий, репортажей, статей на различные темы. Ему удалось собрать вокруг газеты большую группу одаренных литераторов: в редакции работал поэт и фельетонист П.А. Казанский, более известный под псевдонимом “Премудрая крыса Онуфрий”, яркий публицист Л. Шумиловский, в газете печатались И. Тачалов, А. Пиотровский,
П. Драверт, И. Модзалевский и другие. “Жизнь Алтая” дала путевку в литературу прозаикам С. Исакову и А. Жилякову.Небезынтересно отметить, что много переживший Г.Д. Гребенщиков отличался редкой совестливостью и требовательностью к себе. Об этом говорит такой случай.
В те годы интеллигенция нередко устраивала суды над литературными героями, это был один из способов глубокого осмысления литературы. Георгий Дмитриевич присутствовал на суде над Екатериной Ивановной - героиней одноименной пьесы Леонида Андреева. Прения затянулись, и особенно длинно и нудно говорил защитник Д. Камов. К тому же речь его изобиловала неудачными оборотами, и где-то в середине ее раздался возглас из зала: “Довольно!”. Председательствующий потребовал не смущать ораторов возгласами с мест.
Газета “Жизнь Алтая” поместила отчет с этого суда и маленькую заметку “Возглас из публики”. Гребенщиков сообщал, что возглас принадлежал ему и, признав его неуместность, попросил извинения. Но другая барнаульская газета “Голос Алтая” назвала поступок Гребенщикова хулиганским. Тогда Гребенщиков снял свою редакторскую подпись с газеты, как писал он: “... впредь до выяснения третейским судом или судом моих товарищей по перу вопроса о том, действительно ли возглас мой был хулиганским”.
Только через несколько дней, после единодушной защиты своих товарищей, редактор приступил к работе.
Привожу этот случай, как один из показательных и для характера писателя, и для нравственной атмосферы среди интеллигенции тех лет. Перенести бы ее в нашу литературную среду, где сжигают чучело всенародно известного поэта, да и в Государственную Думу, где можно безнаказанно оттаскать за волосы женщину или сорвать крест со священнослужителя...
Заслугой Георгия Гребенщикова является и создание “Алтайского альманаха”, как приложения к газете “Жизнь Алтая”. Альманах вышел в 1914 году Петербурге. В оформлении его участвовал известный алтайский художник Г. Гуркин. Номер открывается впоследствии не раз переизданным очерком редактора издания Гребенщиковым “Алтайская Русь”. Это необычайно зримое, образное изображение крестьянских поселений на реке Бухтарме, что берет свое начало на юго-восточных отрогах горного узла Табын-Богда-Олы, вдавшегося в пределы Китая. Более четырехсот верст тянется горная долина Бухтармы. Сюда в Бухтарминский край Алтая бежали со всей России ревнители древлеотеческой веры, искатели Беловодья - мест, где нет никакого начальства, никаких антихристовых печатей. Случалось, что забредали сюда и удачливые беглецы с царских заводов и рудников. Они, подчас, тоже принимали старообрядческую веру и селились в кержацких деревнях. До двадцатого века сохранился на Бухтарме осколок древней Руси, с ее патриархальностью и строгой обрядностью, с редким трудолюбием и немалым достатком.
В альманахе также нашли место произведения В. Шишкова, С. Исакова, В. Бахметьева, А. Пиотровского и других, близких к газете авторов.
Наряду со всем этим, именно в этот период Гребенщиков создает крупные произведения, публикуемые при содействии Горького в столичных журналах “Современник”, “Летопись”, “Ежемесячный журнал”, принесшие ему всероссийскую известность.
В Барнауле написаны лучшие из этих произведений: рассказ “В полях” (1912), повесть “Ханство Батырбека” и другие. В 1913 году увидел свет и первый том его двухтомника “В просторах Сибири”. Второй том вышел в 1915 году. В том же 1915 году писатель закончил первый том эпопеи “Чураевы”, в 1916 опубликовал повесть “Любава”.
В это время критика отмечала Гребенщикова, как писателя демократического направления, знатока жизни и быта сибиряков, мастера портрета и живописного сибирского пейзажа. Четко определились и взгляды Георгия Дмитриевича, как патриота Сибири, защитника малых народов, противника нашествия дикого капитализма.
Критик Львов-Рогачевский свидетельствовал, что сибиряки называли Георгия Дмитриевича “Сибирским Горьким”.
Дальнейшая судьба писателя сложилась непросто: в ней служба в армии во время первой мировой войны в качестве начальника санитарного отряда и корреспондента “Русских ведомостей” с театра военных действий, было восторженное отношение к Февральской революции и полное непринятие Октябрьской. Жизнь на юге во время гражданской войны, публикации рассказов и очерков в Одессе, Киеве и Ялте, содержащих протест против нравственного одичания и материальных бедствий.
Осенью 1920 года Гребенщиков эмигрировал из России, сначала в Турцию, потом во Францию, в Париж. Там он близко познакомился с Ф.М. Шаляпиным, Н. Рерихом, К. Бальмонтом. В 1924 году переехал в США, обосновался в штате Коннектикут. Здесь купил у сына Льва Толстого Ильи Львовича участок земли на берегу реки Помпераг, и построил там известную до наших дней деревню Чураевка. По чертежам Николая Рериха, обосновавшегося тогда в Нью-Йорке, возвел часовню в память Сергия Радонежского. Первыми молитвами русских прихожан в этой часовне были молитвы о спасении от разрушения Храма Христа Спасителя в Москве.
В лучшие времена, когда в Чураевке было уже 27 домов, в них жили русские эмигранты - инженеры, врачи, художники, в деревне кипела интенсивная культурная жизнь: читались лекции, организовывались концерты, ставились любительские спектакли, делались обзоры международных событий.
Покинув Россию, Гребенщиков продолжал любить ее прежней сыновней любовью. Одна из глав книги “Моя Сибирь”, написанная в Америке, начинается словами: “Когда я вспоминаю о своей Родине, то мысли о ней складываются, как псалом”. “Моя Сибирь” не единственная книга Гребенщикова о Родине. Ему принадлежат сотни статей и очерков: “Величие русской души”, “Дорогая Россия”, “Слово о Бахметьеве”, “Среди русских жемчужин”, “Распутин, как прообраз русского народа”, “Сергей Есенин”, “Алтай - жемчужина Сибири” и множество других, сотни повестей и рассказов: “Волчья сказка”, “Поединок”, “Убежище”, “Грустная нотка”, “Жемчужина”, “Женичкина елка”, “Златоглав”, “Искуситель” и другие, книга “Егоркина Жизнь”, монография “Сибирь и Азия”, сборник “Гонец”, множество пьес и театральных этюдов, роман эпопея в трех частях “Былина о Микуле Буяновиче”.
Живя в Америке, писатель делает неоднократные попытки связаться с советскими печатными органами. Журналу “Сибирские огни” он предложил статью о Николае Рерихе и репродукции с его картин. Репродукции были напечатаны, а вместо статьи появился лишь ее маленький отрывок. Отправляет он на родину рукопись книги “Первая помощь человеку” (“Гонец”), но в России она в то
время не была опубликована.Самое главное свидетельство любви Г. Гребенщикова к Родине - его крупные произведения. В эпопее “Чураевы” не только все время возникает Сибирь, но в одном из томов (“Веления Земли”) детально описан старый Барнаул, Видно, Георгий Дмитриевич не забыл наш город.
В США он завершил работу над своей последней книгой - автобиографической повестью “Егоркина Жизнь”. Эта книга освящена все той же любовью к Алтаю, мастерски написанными алтайскими пейзажами.
Связь с Россией поддерживалась перепиской с Шишковым, Симоновым, Коненковым.
Огорчительно, что в годы советской власти литературная печать утверждала, будто все эмигранты, уехав за рубеж, тем самым похоронили свой талант. Над этой точкой зрения не смог подняться даже известный принципиальностью и честностью исследователь Н.Н. Яновский. Книги Гребенщикова, созданные за границей, в том числе и тома эпопеи “Чураевы”, он оценивал ниже произведений, созданных в Сибири.
Все это далеко не так. Многие писатели-эмигранты вернулись в Россию, прежде всего, прекрасной прозой и стихами. Это относится и Нобелевским лауреатам: великому русскому писателю А.И. Солженицыну, непревзойденному поэту И.А. Бродскому, к редактору “Континента” В.Е. Максимову и многим другим.
И Георгий Дмитриевич создал в США не менее значительные произведения, чем в Сибири. В этой связи, следует напомнить, что еще в двадцатых годах писатель за свой роман “Былина о Микуле Буяновиче” получил ученую степень доктора философии. Шеститомник его произведений издавался в Париже, эпопея “Чураевы” - в Нью-Йорке, сборник “Путь человеческий” - в Берлине. Были и другие издания. Произведения Гребенщикова переведены на многие иностранные языки: английский, французский, немецкий, румынский, датский, итальянский, даже на эсперанто и мн. другие. За некоторые литературные произведения на иностранных языках Георгий Дмитриевич получил награды и почетные степени от академий наук, искусства и от университетов различных стран: Индии, Франции, Аргентины, Мексики, Испании, США и других. Имя Гребенщикова включено в большие справочники и большие книги: “Кто есть кто в Америке”, “Современные рыцари” (Париж), “Авторы и писатели” (Лондон), “Международные личности” (Лондон), “Мировые знаменитости” (Лондон).
В конце тридцатых годов писатель поселяется в г. Лейкленд (штат Флорида). Там он работает профессором во Флоридском Южном колледже, преподает русскую историю, литературу и изящную словесность, руководит созданным им книжным издательством “Алатас”, участвует в жизни русской православной церкви за рубежом. Английским языком Гребенщиков владел в совершенстве, даже писал стихи. В годы Отечественной войны он с тревогой следит за боевыми действиями и гордится победами русского оружия. Мечта вернуться в Россию, работать в родной Сибири не покидала Гребенщикова. Но ей не суждено было осуществиться. Писатель умер 8 января 1964 года и похоронен на старом кладбище г. Лейкленд.
К сожалению, на его Родине мало знают произведения Георгия Гребенщикова. Более или менее, известен только его иркутский однотомник 1982 года, в который вошли первая часть эпопеи “Чураевы”, повести “Ханство Батырбека”, “Любава” и несколько рассказов.
Поэтому особое значение имеет тридцати томное собрание сочинений Г.Д. Гребенщикова, которому предпосылается это предисловие. Издание осуществил настоящий подвижник, инженер по образованию, по призванию историк и краевед, Александр Борисович Фирсов. Творчеством Гребенщикова А.Б. Фирсов увлекается с детства, потому что знаменитый писатель в молодости жил у его прадеда, в деревне Выдриха на реке Убе. В очерке “Река Уба и убинские люди” Георгий Дмитриевич воссоздал эту деревню, где, как и на Бухтарме, “сохранилась старина средневековой Руси”. Говорит он и об ее обитателях: “Это не просто крестьяне, это богатые и умные, умеющие сохранять свое достоинство бояре...”. Среди них он, в первую очередь, вспоминает “местного крестьянина А.П. Фирсова”. В эпопее “Чураевы” многое взято из семьи Фирсовых. У А.П. Чураева, как и в семье Фирсовых, два сына; хозяйство Фирсовых, включая сплав леса, пасеку, наконец, самый их дом, - все
это прообраз нарисованного в романе хозяйства Чураевых. Плюс к тому: прадеда Александра Борисовича звали Александр Платонович Фирсов, а героя Гребенщикова - Фирс Платонович Чураев.