Чувство родины, чувство причастности к истории своего народа— прекрасное, святое чувство. Без него человек духовно нищ и пуст (а духовность, как известно, присуща только человеку), его не трогают звучание родного слова, шум родной реки, вид родной долины, мелодии родной песни.

Мы — носители и продолжатели накопленной в прошлом духовной культуры: языка, мелоса, морали, психологии... Не только люди, специально занимающиеся фольклором, но и весь народ, в большинстве своем безотчетно, как бы инстинктивно чувствует: прервать эту нить развития нельзя, порыв не восстановить, за ним — смерть национальной культуры.

Многие из тех, кто был знаком с Алтаем, весьма лестно характеризуют его народ и его древнюю поэтическую культуру. И вполне закономерно, что устная народная поэзия племен, населяющих Алтай, привлекла внимание исследователей и ученых еще в прошлом веке, а первые сведения об алтайцах, их быте, нравах, обычаях, поэтической культуре встречаются в описаниях путешественников и исследователей Сибири

и Центральной Азии задолго до XIX века. Они оставили ценные сведения о племенах, обитающих в этих местах, об их хозяйственном укладе, этнографии, фольклоре. Их занимали, главным образом, легенды и предания о происхождении алтайских родов, племен, этнических групп.

После небольшого вступления-восхваления музыкального инструмента рапсод-сказитель, в данном случае писатель, переходит к первой части сказания — благословению Алтая. Оно начинается со своеобразного реквиема: "Хан-Алтай — Ульгень" — все в единой песне сливается, когда утро встает. Все согласным хором единый гимн поют, гимн вечной жизни и Владыке светлых звезд (т.е. духу Неба — Ульгеню — прим. С.К.)... О, Земля, Земля! Для далеких звезд ты горишь, как звезда... А для глаза человеческого ты необъятный простор... Многое множество жило на тебе земных владык. Многое множество прошло по тебе святых и мудрецов. И все ушли в тебя, все стали землей. О, Земля, Земля, любимая мать моя! Хочу воспеть Алтай — родину мою, радость твою! О, Алтай, Алтай! Кто хоть одну жизнь прожил на горах твоих, Алтай, тот никогда не умрет. На высоте снеговых вершин твоих Белый Дух Ак-Яик живет. На седой главе твоей сияет вечный свет, на каменной груди твоей истоки вечной любви — живая вода. В гранитных недрах твоих — сокровища заповедные.

О, Алтай, Алтай, будь благословен!
О, Алтай, Алтай! Прекрасно имя твое!

Слово Алтай — синее слово в белом сиянии, окруженное радугой. Как на серой земле блестит и виднеется белый камень Ала-Тас, так на синих горах блестят крылья вечных снегов. Высоко ушла в небо в жемчужной короне глава твоя, Алтай, великая Белуха — царица земли! Музыкой ласкает слово Алтай. Песней звучит для каждого странника. Родиной — светлой душе. Маяком — для всякого искателя подвига. Храмом для всякого мыслящего. Звуком мощного колокола зов его: Алтай! Алтай! Алтай!".

И далее хочется к приведенному примеру в качестве иллюстрации контаминации алтайского сказания писателем Г.Д. Гребенщиковым привести его собственное высказывание об Алтае, ставшее крылатым: "Алтай — родина всего человечества, он колыбель мира, он колокол земли, и потому имя его так благозвучно, как мощный колокольный звон: "Алтай". В этом авторском определении чувствуется поэтическая энергетика, навеянная народным сказанием "Хан-Алтай".

И в заключительной главе автор в поэтической форме, не нарушая ритмику стиха алтайского сказания делает концовку — развязку эпоса: "Как вечный страж несметных залежей сокровищ, спрятанных в горах и под водами, как белоглавый витязь-богатырь, как неразгаданный еще таинственный молчун, хранит истоки своих рек и многие сокровища великий Хан-Алтай. По склонам Алтайских гор за своим стадом бродит вечно молодой пастух Алтай-Кижи...

Все так же придавлена величием rop простая и грустная песня его. Но в узких раскосых глазах его сверкает огонек мечты и тайной радости. И в унылой песне его звучит победная нота:

Эй, Алтай-Кижи! Паси свое стадо
И со склона горы в синюю даль гляди.
Эй, Алтай-Кижи! Ходи в своем убогом рубище
И никому не говори, что ты не стадо пасешь,
А самое великое в мире богатство бережешь...
Потому что земля твоя — прекрасный рай.
Потому что дом твой — Хан-Алтай".

Мы убеждаемся, знакомясь с творением Г. Гребенщикова, что его оценка древней Земли и ее значимости для землян чрезвычайно велика и неоценима. Чувствуется верная любовь писателя к этой священной земле и ее людям. Чтобы сполна ощутить значимость его интерпретации алтайского сказания, надо целиком прочесть все семь глав. Любовь писателя к Алтаю проявилась и в том, что, находясь вдали от Родины, по существу, на чужбине в США, в содружестве с С. Рахманиновым, Ф. Шаляпиным, И. Толстым, И. Сикорским он создает очаг русской культуры под названием Чураевка, воплощая в жизнь свою эпопею, а любовь к Алтаю он воплотил даже в названии своего издательства "Алатас" — это слово по-алтайски означает пестрый магический камень на синих горах с блеском снежных крыльев.

Зачинатель алтайской литературы П.В. Кучияк, характеризуя содержание алтайских народных произведений, писал: "Герои алтайских сказок всегда могучие, неумирающие богатыри... Алтайские сказки жизнерадостны и чудесны, в них слепым возвращается зрение, безногие вновь обретают ноги, старые и хилые вновь становятся молодыми, бедняк побеждает зайсанов и ханов". В этом кроется высшая мудрость народной культуры, спасающая мир бесконечной любовью и верой в победу Добра.

Мудрость всегда современна. И универсальна. Она, как философия, берет общее, ибо, по сути своей, устное народное творчество — это, кроме всего прочего, и есть философия народа, его мировоззрение, его анализ и синтез состояния мира.

С.С. Катал, доктор филологических наук,
профессор Горно-Алтайского гос. университета