Г.Д.Гребенщиков

БЕЛЫЙ КАМЕНЬ

Посвящается светлому имени Н.К. Рериха

ак и было, и никогда не забуду, как однажды, подъезжая к селу со стороны деревни Убинской, увидал белый, далеко сияющий в солнечных лучах, лежащий на южном склоне высокого холма кварцевый камень. И русские звали его киргизским именем Алатас, что значит - белый крепкий высокий Аллахов камень. И этот камень врезался в моей памяти на всю жизнь, как нечто светлое, как символ близости родины, как знак близкой встречи с матерью, как светлый, высоко горящий на солнце своею белизной маяк для путника и, наконец, как нечто вечное, неистребимое по своей крепости.

Много лет спустя, когда волею судьбы я стал уже романистом, накануне 1924 года, мне посчастливилось встретиться с Н.К. Рерихом. Он направлялся тогда в Индию и принял меня на рю де Мессин в Париже. Я предложил ему помочь мне основать книгоиздательство, и, когда он это одобрил и мы стали выбирать для книгоиздательства название, я снова вспомнил свое детство и как путевой маяк тот белый камень Алатас. Николай Константинович не только одобрил, но и обогатил его своим замечанием:

“В слове этом трижды повторяется буква “А” – а эта буква означает собой нечто изначальное и живоносное”.

И Н.К. внес свой пай на основание дела, помог нам переехать в Америку и здесь, в его отсутствие, но с помощью его друзей-американцев, “Алатас” 7 мая 1924 года был инкорпорирован и начал свою жизнь как американская корпорация.

Корпорация “Алатас” в течение пяти лет испытала целый ряд материальных затруднений и все-таки не только не погибла, но и находится на пути к дальнейшему развитию. Именно это скромное, с сибирским именем книгоиздательство выпустило одну из самых важных философских книг Н.К. Рериха под названием “Пути Благословения”. Эта книга, между прочим, вошла в пантеон мировой литературы, будучи избрана в библиотеку международных сокровищ человеческой мысли (Избранные книги мировой литературы при Лиге Наций). А теперь под знаком того же белого сибирского камня только что вышла новая книга Николая Рериха под заглавием “Сердце Азии”. Только на днях мы слышали лекцию старшего сына Рериха – Юрия Н. Рериха о путешествии рериховской экспедиции по Азии, и, когда я увидел многочисленные изображения на экране из той далекой жизни и природы, как много знакомого и почти родного я нашел. Та же нищета и пустынность жизни, что я наблюдал в Сибири, то же одиночество пустынных степей и та же неумолимая суровость северной зимы, когда под сугробами снегов десятками покорно погибают медленной голодной смертью самые выносливые корабли пустыни – верблюды. Они ложатся в ряд в надежде согреться друг о друга, снег их покрывает толстой ледяной корою, из-под которой они уже никогда не смогут встать. Так под снежным покровом они и умирали. И тут же рядом, в неутепленных палатках, под сугробами снегов, проводили жизнь свою и члены экспедиции. И Н.К. Рерих умудрился даже создавать здесь новые и новые творения своей кисти и своего пера. И вот теперь наряду с красотами его картинных галерей, открывающихся сегодня в новом, 24-этажном доме его имени, мы можем изучать и его мысли, его образы и искания в пустынях Азии. Сколько одолел он недоступных высот! Как часто рисковал своей жизнью и жизнью своих близких! Почему и для каких конечных целей он это делал? Ответ на это может дать все та же книга, в которой впервые даются людям изумительные откровения о том затерянном в пустынях Азии таинственном пути, который может привести всех ищущих истины к светозарному смыслу жизни, к неведомому миру новых радостей. Когда я читаю и перечитываю эту книгу, я даже боюсь, что многим она будет непонятна. Ведь всякий знает, что такое пустыня жизни, что такое эхо ищущего голоса, за которым дети гоняются в глухом лесу. Но именно тем, кто некогда мечтал о путеводном маяке в пустынном бездорожии, кто увидал хоть раз на высоте далекий белый камень как знак какой-то чистоты и крепости – тот поймет и примет в лучший уголок сердца все то светлое и зовущее, что нашел в пустынях и замечательный современник Рерих.

Мне выпала большая радость изредка видеть Рериха в его работе. По утрам встает он очень рано, а по ночам ложится позже всех своих сотрудников, и никогда вы не увидите усталого выражения на его лице. Нет ни одного, ни крупного, ни малого вопроса, обращенного к нему, которого он не рассмотрел бы и не разрешил бы самым внимательным образом. Я не помню, чтобы когда-нибудь он с кем-нибудь заспорил или сказал бы “нет”. Он все выслушает, на все найдет мудрый ответ, и всякий придорожный камушек, несмотря на всю его серость или запыленность, он поместит на свое место в его творческой панораме жизни так, что камушек может гордиться, и всякий, кто посмотрит со стороны, только порадуется за судьбу такого камушка.

Будучи сам совершенно белым, Н.К. Рерих во всем любил чистоту и белоснежность. Белая гора, белый камень, белый всадник и в особенности белый к5амень в словах и изображении Рериха приобретает какую-то особенно прекрасную символичность или легендарность. Во всем этом есть какой-то зов к духовной и физической чистоте, к белоснежным вершинам, к чистым путям совершенствования. И в то же самое время сам он во всем прост, для всех имеется у него что сказать, ничье мнение не осудит и постоянно даст самый светлый совет, самое утешительное слово – без слащавой доброты, без обманчивых обещаний.

И потому так радостно, что именно такой, наш родной русский человек, уже сорок лет созидающий на многочисленных полях культуры и искусства, столь достойно почетен в Америке путем создания ему еще при жизни грандиозного памятника – завершенного белою тибетскою “ступой” знания – храма, названного Мастер Билдинг, то есть Дом Учителя.

Недавно темной ночью, подъезжая со стороны штата Коннектикут по берегу Гудзона, я увидал издалека на Риверсайд-Драйв самое высокое здание на всем берегу, и вершина его пылала белым светом. Я сразу узнал наш дом и вдруг почуял, что не могу больше ехать. Сотни мчавшихся вместе со мною автомобилей окончательно ослепили мое зрение, и еще что-то накатывалось на глаза, мешающее и влажное. Я с трудом кое-как выбрался из лавины автомобилей, остановил свою машину в стороне и, протерши платком глаза, с незабываемым волнением смотрел на ярко освещенную белую “ступу” - дочь пустыни и говорил себе: ведь это он, тот самый путеводный белый камень с родимых гор Алтая! Ведь это наше, созданное нашим гением, для нашей славы и для дальнейшего роста сокровище нашего разума и духа вознесено на эту высоту.

Какое счастье сознавать, что мы, изгнанники из своей страны, не превратились в пыль и не стали рабами дешевых вожделений, но творим и идем победно к вершинам жизни и к красивым горним достижениям той самой святости и того подвига, которые хранят суровые пустыни Азии. И вспомнил я, что некогда давно я был грубо изгнан из собственной школы невежественным сторожем. Как знать? Свершилось ли это, быть может, именно для того, чтобы затосковать о справедливости и о новых белых путеводных камнях на высотах жизненных нагорий! И какое счастье, что все мои несчастья привели меня именно к путям Рериха, который, как гигант-строитель, мостит великий путь для будущих достижений всего человечества из этих белых, вечных камней нетления.

Да, я не стыжусь признаться, что не раз утер я в те минуты слезы на глазах моих, ибо слезы не были слезами слабости, но они были слезами чистой радости и силы: мы идем победно, и никто не помешает нам украсить многие дороги мира белыми камнями – вехами в неописуемо прекрасное грядущее.

Слава Николаю Рериху, учителю с белых высот!

Из архива Международного Центра Рериха.